Итак, «моя «Гренада»…
Итак, «моя «Гренада»…
Поэт неизбежно терпит крах на всех других путях осуществления.
Привычный, приученный (собой же) к абсолюту, он требует от жизни то, чего она дать не может.
М. Цветаева.
Кажется, что именно такой и пришла я – году эдак в 99-м – в «Гренаду».
Это была уже вторая попытка попасть в Дом творческих союзов. Первая, увы, оказалась неудачной (двумя годами ранее). Зайдя в ДТС, я просто спросила у вахтёра – какие здесь есть творческие союзы… Видимо, во взгляде женщины я прочла более, чем она могла бы сказать… – и я молча же удалилась…
К сожалению, не помню кто (два года спустя) рассказал мне о «Гренаде», кто привёл… Благодарю!
* * *
Итак, «моя «Гренада»… Студийцы молоды, энергичны, в меру амбициозны и наигранно застенчивы, но в целом – народ весёлый и добрый. Быстро знакомимся. И дружбе-то этой вот уже столько лет…
Пока мы студенты, пока живём беззаботной – от сессии до сессии – жизнью, «Гренада» – не столько место литературной учёбы, сколько место встречи жаждущих самовыражения – среди в этом деле смыслящих (в чём никто не сомневается) – собратьев по перу.
Эгоцентризм наш начисто выметает из памяти произведения друг друга (за редким исключением). Встречаясь за несколько минут до занятия, мы спешим прочесть друзьям свои новые опусы. А удовлетворившись кратким поощрением (или многозначительным – но непременно одобрительным! – молчанием), уже ничего и никого более не слышим, распираемые фантазиями о собственной гениальности…
* * *
Приходили и уходили новые люди, имён которых теперь и не вспомнить. Изредка посещала «Гренаду» дама постарше нас, в ярко-жёлтой кофточке. Приходила, читала своё и до срока уходила. Общались мало. Ни имени её не помнили мы, ни черты лица. Узнавали по кофточке. Но однажды прочла она стихотворение, после которого лично я запомнила её имя раз и навсегда. Стихотворение – как сказала бы я, «не моё», – но именно «Городская сумасшедшая» этой поэтессы в жёлтой кофточке, будто бы встряхнув меня, заставила оглядеться (обнаружив вокруг много интересных людей)…
Спустя несколько лет мы снова встретились с Галиной Бондаренко, – уже при других обстоятельствах – не в «Гренаде», – но я по-прежнему испытываю самые тёплые чувства и к «Городской сумасшедшей», и к «жёлтой кофточке»…
* * *
Самый авторитетный человек в «Гренаде» – Любовь Алексеевна Никонова. А юность, как известно, авторитетов не признаёт, – кроме тех, с собраниями сочинений которых просыпается и засыпает. Но справедливо, видимо, замечено – всему своё время. Года три назад у себя дома – случайно! – обнаружила я книгу прозы (!) Любови Никоновой. И была ошеломлена… Юношеская бесшабашность, вероятно, заслонила жившие во мне – уже тогда, во времена «моей «Гренады» – уважение и привязанность к человеку, который годы спустя – волею случая (!) – введя меня в «Мир благословенный», исподволь даст мне урок мудрости (урок не творчества, но жизни)…
Л.А.Никоновой
В час предрассветный тихой грёзы
под куполом небес пустых
стоят послушницы-берёзы
в своих платочках золотых.
О чём мечты? – о ночи вьюжной
иль о весне, – всё в свой черёд…
Гляди – по луже-то калюжной
кораблик-облачко плывёт.
Кур переспорить вожеватых
ещё пытается ковыль…
Кораблик – вечно виноватый –
увёз мечты, оставив пыль
родных дорог, –
за то спасибо… –
за ширь земли, не за моря…
«Смотри, – ты шепчешь, – как красиво…» –
и держишь за руку меня…
* * *
И как же теперь, – когда от прежней, «моей «Гренады» остались лишь воспоминания, а своим АВТОРитетам я не изменила, – благодарна людям, которые окружали меня, закаляя своим равнодушием или критикой, радуя вниманием и поддержкой; благодарна времени, когда были мы юны, искренни и гениальны!
Ольга Комарова,
руководитель литературного
объединения «Гренада».